Kак в СССР создавали новый ЛуАЗ, и почему попытка провалилась - «Автоновости»

В середине восьмидесятых годов в Советском Союзе стали происходить неожиданные метаморфозы. Гласность, демократия и взятый курс на перестройку приводили к удивительным и невиданным доселе явлениям, причем во всех отраслях, включая автомобильную промышленность. К примеру, новые модели разрабатывали не только на самих автозаводах, но и привлекая для полного цикла работ специалистов "из народа". Более того, один из таких проектов того времени энтузиасты-любители разрабатывали параллельно и одновременно с заводскими конструкторами-профессионалами, превзойдя последних в итоге! Вспоминаем интересную и непростую историю разработки двух вариантов нового внедорожника ЛуАЗ, каждый из которых был необычен по-своему.

Пролог

К началу восьмидесятых годов стало очевидно, что компактный полноприводник Луцкого автозавода окончательно устарел. Не помогла ни первая модернизация 1975 года, в ходе которой «Волынянка» получила новый двигатель МеМЗ-969А, ни более существенное обновление конструкции до ЛуАЗ-969М, пошедшее в серию в 1979-м. Дизайн, эргономика, компоновка – все в этом внедорожнике было настолько непритязательным, что жители сельской местности приобретали эту доступную машину лишь от полной безысходности, чему способствовал и тотальный дефицит.

После модернизации ЛуАЗ-969М выглядел достаточно симпатично. Но при этом оставался все той же утилитарной и непритязательной "волынянкой" с мягким верхом

"Наверху" выход видели в разработке новой модели: уже в 1984 году свет увидел ЛуАЗ-1301. Эта перспектива радикально отличалась от серийной "Волынянки" внешностью, но не конструкцией. По сути, на старую машину «надели» другой кузов, отличавшийся большей эстетичностью угловатых форм.

Однако руководство профильного министерства решило, что луцкий внедорожник нуждается в более существенных изменениях. Поэтому, что называется, в духе времени Минавтосельхозмаш (бывший Минавтопром СССР) объявил конкурс на создание принципиально новой конструкции автомобиля повышенной проходимости для его выпуска на Луцком автозаводе. Достаточно конкретное техническое задание предписывало сохранить на прежнем (то есть, высоком) уровне проходимость и ремонтопригодность, улучшив при этом надежность, экономичность и комфортабельность. Предполагалось, что новая разработка будет легче и просторнее старого ЛуАЗа, став более удобной в эксплуатации благодаря возможностям трансформации салона.

Разумеется, заводской коллектив конструкторов сразу же приступил к работам по созданию новой "Волынянки". Но параллельно с украинскими разработчиками аналогичным проектом занялись и в… Ленинграде.

Луаз Прото: версия НАМИ

Мы уже рассказывали про интересные разработки НАМИ — компактные хэтчбеки Дебют и Компакт, а также пятидверный однообъемник Охта, который в Ленинградской лаборатории создали талантливые самодельщики Дмитрий Парфенов и Геннадий Хаинов. Они же в 1988-м приступили и разработке компактного внедорожника, у которого, в отличие от их остальных проектов, были вполне конкретные перспективы по запуску в серийное производство.

Творческая группа НАМИ достаточно скрупулезно следовала техническому заданию на автомобиль, в соответствии с которым ЛуАЗ Прото получил каркасно-панельную конструкцию кузова. Иными словами, на металлическую силовую основу навешивались легкосъёмные пластиковые панели, которые не влияли на жесткость и прочность каркаса. Подобная конструкция уже была опробована на предыдущих прототипах НАМИ. При всей кустарности она отличалась высокой ремонтопригодностью, ведь при необходимости кузовные панели можно было быстро и легко заменить.

При этом внешность машины, выполненная А. Костевичем и А. Сунтеевым, удивляла высоким уровнем исполнения. Отличные пропорции, внимание к мелочам, необычные дизайнерские решения, "зализанность" переходов — ЛуАЗ Прото выглядел привлекательно безо всяких скидок на статус полуофициальной разработки в рамках конкурса. Более того, даже в сравнении с куда более новыми аналогами вроде Toyota RAV4 первого поколения советский внедорожник смотрится отнюдь не бедным родственником. А ведь на дворе стоял 1989 год…

Но и это еще не все! Задняя часть крыши была изготовлена из пластика, и при необходимости её можно было снять, благодаря чему в сочетании со складывающимися задними сиденьями автомобиль фактически превращался в грузовой пикап. Откидной задний борт допускал перевозку длинномеров, а необычная конструкция передних и задних сидений позволяла превратить салон в… большую кровать. При этом вместо фрагмента жесткой крыши конструкторы предусмотрели возможность установки мягкого тента над задней частью кузова.

В соответствии с техзаданием под капотом ЛуАЗ Прото разместили "таврический" двигатель МеМЗ-245. При этом ленинградский прототип получил постоянный полный привод на задние (а не передние, как у старых "Волынянок") колеса. С целью улучшения топливной экономичности конструкторы отказались от межосевого дифференциала и раздатки, предусмотрев в обычной шестиступенчатой (!) трансмиссии две понижающие передачи — первую и вторую, которые следовало использовать только на бездорожье. При этом для оптимизации компоновки разработчики объединили в единый блок коробку передач, главную пару и узел отбора мощности на передний мост.

Несмотря на частичную унификацию блоков шестерен, синхронизаторов и валов с исходной Таврией, коробка передач Прото была полностью оригинальной. На основе выполненных конструкторами НАМИ деревянных макетов на заводе "Красный Октябрь" изготавливались необходимые детали, причем детали подвесок из легких сплавов отливались по авиационной технологии!

Если передняя подвеска была уже достаточно привычного для советских малолитражек типа МакФерсон (хотя и с алюминиевыми рычагами), то задняя подвеска типа "Де Дион" с продольными рычагами и поперечной балкой-стабилизатором на полноприводных автомобилях в СССР не применялась. При этом конструкторы рационально использовали пространство между рычагами задней подвески, разместив там бензобак.

Да и вообще, для конструкции ЛуАЗ-Прото в целом была характерна высокая плотность компоновки. Так, силовой агрегат, радиатор системы охлаждения и передняя подвеска монтировались на общем подрамнике, а в приводах колёс и спереди, и сзади применялись ШРУСы на полуосях.

В Итоге ЛуАЗ ПРОТО получился симпатичным, просторным и очень технологичным.

Работа над перспективным внедорожником заняла у конструкторов НАМИ менее полутора лет: уже к лету 1989 года первый опытный образец ЛуАЗ Прото был готов. При этом еще на ранних стадиях разработчики поняли, что предусмотренный ТЗ «таврический» мотор объемом 1,1 литра для полноприводной машины окажется слишком слабым, и решили одновременно с этим прототипом заняться созданием второго автомобиля, рассчитанного на установку двигателя ВАЗ от переднеприводного Спутника, объем которого даже в заводском варианте (ВАЗ-21083) достигал 1,5 литра. Именно поэтому в отливке картера сцепления сразу предусмотрели отверстия под крепления как мелитопольского, так и тольяттинского моторов.

Сотрудники Ленинградской лаборатории отправили автомобиль в Москву — для того, чтобы разработку оценили в самом НАМИ, где внедорожник даже очно встретился с конкурентом из Луцка.

Увы, ленинградский прототип сразу же отправили обратно, даже не проведя его испытаний! Почему же так произошло? По уровню инжиниринга, то есть дизайну, эргономике, компоновке, ремонтопригодности и даже исполнению самого опытного образца детище Парфёнова и Хаинова даже "навскидку" на голову превосходило ЛуАЗ-1301, спроектированный на заводе. Именно поэтому от его официальной приемки комиссией в НАМИ благоразумно отказались — точнее, просто выполнили указание сверху. Ведь победителем в министерстве заранее назначили заводской вариант… Да и в самом московском Институте отношение к талантливым самородкам к тому времени стало весьма прохладным – настолько, что Хаинова буквально на следующий день даже не пустили на территорию НАМИ!

Вероятно, именно поэтому ЛуАЗ Прото оказался для ленинградской лаборатории «лебединой песней» — вскоре её попросту закрыли. Точнее, предприятие вынужденно реорганизовали сами сотрудники, большая часть которых в 1990 году перешла в хозрасчетный центр "Стиль" под руководством Д. Парфенова. При этом Геннадий Хаинов ушел на вольные хлеба, а еще бывшую лабораторию покинул один из дизайнеров внешности ЛуАЗ Прото Андрей Сунтеев.

Судьба же самого первого и единственного прототипа не менее печальна: в лихие девяностые годы один из бывших сотрудников ЛПА НАМИ присвоил его, после чего разобрал на запчасти, чем фактически уничтожил уникальную машину, которая в своё время даже успела засветиться в ряде российских СМИ. Но некоторые детали трансмиссии того самого ЛуАЗ-Прото спустя много лет непостижимым образом вернулись к Хаинову…

ЛуАЗ-1301: заводской вариант

В 1988 году и на ЛуАЗе занялись разработкой принципиально новой "Волынянки" — в рамках того самого конкурса и по тому же техническому заданию, что и в Ленинграде.

По размерам ЛуАЗ-1301 был сравним с Таврией – конечно, с поправкой на габаритную высоту при клиренсе в 200 ммПо размерам ЛуАЗ-1301 был сравним с Таврией – конечно, с поправкой на габаритную высоту при клиренсе в 200 мм

Неудивительно, что ЛуАЗ-1301 получил аналогичную ЛуАЗ Прото конструкцию кузова — пространственный силовой каркас, обвешанный лицевыми панелями из пластика. При этом конструкторы максимально использовали детали от серийных автомобилей — в частности, стекла от ЗАЗ-1102 и светотехнику от других советских машин. Да и в салоне родство с Таврией прослеживалось даже на первый взгляд — очевидно, что в Луцке таким образом пытались «укоротить» и упростить своей перспективной модели путь на конвейер.

В сравнении с прежней моделью луцкий прототип получился достаточно симпатичным, однако своеобразные пропорции и грубоватое исполнение некоторых мелочей придавали автомобилю несколько "самопальный" вид, что было особенно удивительно в сравнении с «вылизанным» продуктом Ленинградской лаборатории НАМИ!

Как и ЛуАЗ Прото, в соответствии с техническим заданием ЛуАЗ-1301 получил двигатель МеМЗ-245, а заднюю часть кузова можно было демонтировать, установив вместо неё мягкий верх.

Однако в остальном конструкция луцкой машины заметно отличалась от ленинградского прототипа. К примеру, ЛуАЗ-1301 получил постоянный полный привод (как на Ниве) и блокировку межосевого дифференциала, а в подвеске вместо обычных амортизаторов применили… пневмобаллоны! Благодаря этому луцкая машина могла похвастать высотой кузова, изменяемой в пределах от 200 до 270 мм — уникальной опцией по меркам серийных советских автомобилей, перспективы которой с учетом технологических возможностей самого луцкого автопредприятия были весьма туманны. Тем более, что для запуска новой модели ЛуАЗу требовались как минимум организация нового сборочного производства и создание окрасочного комплекса, а финансовую поддержку со стороны Минавтосельхозмаша завод так и не получил.

Советские автомобилисты узнали про ЛуАЗ-1301 на год раньше, чем о ЛуАЗ Прото, ведь новая разработка луцкого автозавода украсила обложку августовского номера журнала "За Рулем", в то время как ленинградский прототип «засветился» аналогичным образом лишь в июле 1990-го. Однако официальная презентация заводского варианта нового внедорожника состоялась… аж в 1994 году, то есть, уже после распада СССР! Действительно, Луцкий автозавод по ряду причин смог показать публике свою «уже не очень-то и новинку» только на Московском автосалоне MIMS’94 — то есть, спустя шесть лет после разработки…

ЛуАЗ-Прото стал «героем обложки» За Рулем почти год спустя, в июле 1990-го. А на шестой странице – достаточно подробная статья, текст которой принадлежал самому Геннадию Хаинову

При этом всю вторую половину девяностых годов на ЛуАЗе все пытались запустить модель 1301 в серию, многократно дорабатывая конструкцию по мелочам.

В 2002-м заводчане представили очередную версию, которая к 2005 году прошла все необходимые испытания — казалось, что «ноль первый» наконец-то вот-вот встанет на конвейер и станет серийным автомобилем, причем в виде не только «трёхдверки», но и пикапа. Не получилось: в феврале 2006-го совет директоров корпорации «Богдан», в которую на тот момент входил ЛуАЗ, окончательно отказался от этой затратной идеи, полностью сконцентрировавшись на сборочном производстве различных моделей ВАЗ. Единственное же отличие луцкого неудачника от ЛуАЗ Прото заключалось в том, что на украинском заводе за полтора десятилетия смогли изготовить несколько десятков экземпляров "навеки перспективного" внедорожника, также волею судьбы ставшего последней самостоятельной разработкой ЛуАЗа.

Олег Полажинец